Выпускник Военно-Медицинской Академии им. Кирова. Специальность: сердечно-сосудистая хирургия, онкология. Разработчик первого в СССР аппарата искусственного кровообращения. Автор около 40 изобретений, 19 монографий и более 1000 научных публикаций. Приоритетное направление в научных исследованиях последних лет – использование наноструктурированных материалов. В 2008 году вышла первая на русском языке монография "Нанотехнологии в медицине", в 2012 году – книга  "Фотохирургия" (в соавторстве с А. А. Ивановым).

 

Деятельность Центра Брахма Кумарис, безусловно, высоко полезна и  нравственна, поскольку пробуждает в людях стремление к следованию идеалам Добра и Справедливости. Сегодня это актуально как никогда, и особенно для граждан моей страны, оказавшихся перед хаосом системы  прежних жизненных ценностей и ориентиров.

И я сам, как представитель старшего, уходящего поколения, остро переживал, и переживаю этот кризис, несмотря на то, что, в отличие от многих сограждан, наступившие перемены не отразились отрицательно на уровне личного материального благополучия. Скорее наоборот. Однако необходимость приспосабливаться к новым, жестким и прагматичным порядкам и ценностям вызвала глубокий внутренний, душевный протест.

Именно в этот трудный период Судьба привела меня в стены Центра, причем самым неожиданным образом. Как-то так получилось, что мне о нем ранее не было известно вообще ничего. И вдруг среди всеобщего развала и разрухи возникло нечто, производящее впечатление хорошо защищенной крепости, которая действительно может выдержать натиск беспощадного коммерционализма. Причем благодаря не только хорошим лозунгам и декларациям. Очевидно, что для плодотворного соревнования идеологий абсолютно необходимы хотя бы равные технические базы в виде комфортных помещений для встреч, возможностей обмена мнениями, публикаций, использования средств современной информатики  и  т. п.

Теперь о более конкретном, личном. Как, увы, уже старый врач, я остаюсь верным  традициям прежней, классической Медицины, здание которой построено на четырех принципах Гиппократа. На «латыне» они звучат так: «Labore et Sciencie, Arte et Humanitate», что переводится как: «Трудом и Знаниями, Искусством и Человечностью!». Это значит, что нельзя брать на себя ответственность за врачевание тела и души пациента, если ты не вооружен всеми поименованными качествами.

А сегодня сделать это непросто, поскольку они стали необязательными и неравноценными. Ну, труд и знания – тут все понятно! А вот элементы искусства не только не востребованы, они стали вредными. Потому что искусство  не поддается обычным приемам регламентации. В нем просто дико вести речь, например, о неких «отраслевых стандартах», каковыми сегодня с самыми серьезными намерениями юристы и бюрократы от «здравоохранения» заполняют деятельность врачей любой специальности.

Конечно, искусство медика существенно отличается от такового у художника, музыканта или скульптора – не тот материал и степень ответственности за него! Но, в любом случае, искусство предполагает вмешательство творческого начала, требует вклада умения и Таланта. Настоящее искусство можно назвать сплавом Труда, Знания  и Вдохновения, без чего плоды любой деятельности опускаются на уровень штампа.

Еще сложнее с определением роли фактора Человечности. Он, безусловно, включает в себя элементы Сочувствия, Сострадания, Сопереживания и т. п. И совершенно исключает такие побуждения, как обман,  выгода, тщеславные устремления… Тут можно сказать, что врачу, как не многим другим деятелям искусства, необходима очень прочная Нравственная база. Но вот ее-то в наши дни сформировать обычным образом, т. е. через обучение, воспитание и житейские примеры, практически невозможно.

Существует протестное движение. Но это все, в своем большинстве,  только те же  «нематериализованные» слова. И мне вновь приятно вернуться к тому моменту, когда я впервые увидел, что Силы Духовности и Добра выступают в виде Центра не только как стихия, но и в качестве хоть и не громкой, но сплоченной и хорошо технически вооруженной организации на абсолютно бескорыстной основе.

Конечно, сформулированные Гиппократом принципы нетрудно распространить на многие прочие профессии и сферы деятельности. И это дает повод для еще более серьезной озабоченности  перспективами развития всего нашего общества. Из большого числа возникающих здесь проблем хотелось бы снова выделить опасное и недальновидное стремление к унификации как действий, так и взглядов. Вот те самые «отраслевые стандарты», безусловно полезные в производственных технологических процессах, оскорбительны и вредны в большинстве других  жизненных ситуаций. Ну какие могут быть, допустим, «Единые правила формирования настроения», «оценки вкусовых качеств пищи», «единого реагирования на возбудителя единого заболевания»  и т. п.?

Многообразие и многоцветность нашей жизни есть великое благо, данное нам Природой! Регламентировать можно и нужно только рамки допустимого общественного поведения людей. И контролировать это приходится, увы, с применением ограничительных и даже карательных мер. Насколько лучше было бы сделать это безнасильственным способом, т.е. путем самоконтроля! Так ведь этому надо где-то и серьезно учиться, совершенствоваться, причем принимая решения об этом только сознательно и без принуждений. Более удачной формы организации подобного процесса, чем Центр, ранее я не встречал.

Не скрою, первая реакция на приглашение туда не обошлась без подсознательного опасения подвоха: уж не секта ли какая-то религиозного толка? Но всякие сомнения рассеялись немедленно после реального посещения. Более «прозрачной» программы и структуры  просто не придумать! И – вот уж парадокс! – трудно отделаться от мысли, что она-то как раз отвечает принципу универсальности в части соответствия общественной безвредности и пользы. Если перейти от общих слов к «конкретике», позволю себе вкратце рассказать о тех событиях, которые развернулись в моей жизни в период после начала, к сожалению не столь частых общений с сотрудниками и единомышленниками Центра.

Когда я отошел от активной хирургической практики (увы, возраст!), мне показалось правильным сконцентрироваться на прошлом, но недостаточно глубоком ранее увлечении изучением возможностей лечебного действия тепла. В самые последние годы для этой цели, т. е. для  предельно допустимого, «субкритического» нагревания участка тканей, либо всего тела пациента, стал доступен новый инструмент – мощный источник света, лазер. Так получилось, что мне повезло оказаться буквально у истоков его появления, особенно в руках медиков.

При сравнении реакции на воздействие лазера и других источников тепла, включая поля высокочастотных колебаний других электромагнитных частиц, мне и моим коллегам по объединенной группе исследователей, вскоре же стали ясны преимущества именно оптического, светового нагрева. Они были связаны с тем, что фотоны света вызывали более сильный и избирательный нагрев патологически измененных элементов тканей. Это было логично, поскольку нагрев зависит от вызванных колебаний молекул воды, каковых в ближайшем окружении и внутренней среде «больных» клеток всегда имеется определенный избыток.

Появилась идея сделать это «водное» окружение искусственным, т. е. еще более усилить концентрацию воды в зоне очага болезни. Затруднений тут, казалось бы, нет: у врача всегда под рукой многочисленные растворы, иглы, шприцы и прочее. Но оказалось, что этого недостаточно: под влиянием нагрева резко интенсифицируется скорость и кровообращения, и обмена жидкости в тканевой среде, а, следовательно, эффект «отека» оказывается слишком кратковременным. Воду в окружении клеток требовалось чем-то и надолго удержать.

Проверяя, как это положено, на животных, мы испробовали множество способов и вроде бы склонялись к выбору предложенного московскими исследователями варианта – микроскопических частичек железа. Их можно было удержать «на привязи» с помощью мощного магнита. Друзья-инженеры из соответствующих институтов нашего города помогли нам легко решить задачу технической реализации. Это открывало и еще одну возможность: непосредственный нагрев самих частичек  феррита, причем не только, как предлагали  изобретатели способа, москвичи, полем ВЧ, но и тем же инфракрасным, глубоко проникающим светом.

И в самый период поисков и размышлений мне впервые удалось попасть на проводимое г-жой Б.К. Сантош молчаливое коллективное «самопогружение». Я, как и все, закрыв глаза, «поплыл» по течению мыслей о чем-то возвышенном. Но, видимо, отсутствие навыков повлекло мои плохо организованные мысли  в другие сферы. И, конечно, вся обстановка, да и личность «Гуру» неизбежно навеяли специфические индийские мотивы. Пришли в голову картины истории, обычаев этой страны, природы. И… стоп-кадр! – Великая индийская река Ганг и загадочная  сила  ее целебных вод.

Даже не помню сам, каким образом, но мне оказалось известным, что многое в этой загадке удалось связать с фактом высокого содержания в этой воде серебра, поскольку русло реки на некотором участке пролегает по территории  природных залежей серебряной руды. «Серебро, вот что нам нужно!» – подумалось тогда мне. А дальше все было гораздо проще.

Исследования, а затем и практика, подтвердили плодотворность идеи, а также подсказали пути ее реализации. Естественно, после штудирования самой различной (медицинской, химической, биологической и прочей) специальной литературы стало понятно, что к этой, в общем-то старой проблеме можно и нужно подойти с других позиций. Постепенно удалось доказать, что главным действующим началом «серебряной лечебной воды» являются не ионы, а мельчайшие частицы окиси серебра, которые под влиянием света создают условия, катализируют переход содержащегося в среде кислорода в его наиболее энергетически активную (синглетную) форму. И именно она, в кратчайшие мгновения своего существования, может легко денатурировать, окислить все патологические агенты, включая не только микроорганизмы, но и клетки опухоли.

Более того, нетрудно было обнаружить, что эти самые частицы окиси серебра имеют размеры, соответствующие «нанометрическому» диапазону, т.е. тысячным долям микрона. И это уже самая что ни на есть настоящая «нанотехнология», возможностями которой ныне бурно интересуются почти все области науки и техники. И что наночастицы окислов других, не токсичных для организма металлов, должны быть такими же и даже более активными фотокатализаторами могущественного «синглетного» кислорода. И что это все практически возможно осуществить уже теперь, если сосредоточить усилия дружного коллектива специалистов, добиться технического обеспечения, финансирования и т.д. Вот этим делом мне сегодня и посчастливилось успешно заниматься здесь, дома, и за рубежом.

Но, конечно, я благодарен Центру отнюдь не только за навеянную одну-единственную полезную мысль. Я прекрасно понимаю, что лечить сегодня надо не только больного человека, но и все общество в целом. Как это делать? Есть одна подходящая к случаю древняя латинская поговорка-призыв: «Medikus curat ipsum», т. е.: «Врач, исцели себя!». Понятно, что это относится не только к медикам, а к каждому из нас. Сделай себя духовно и нравственно здоровым САМ! А все остальное – только помощь в этом.

Феликс Владимирович Баллюзек
доктор медицинских наук, профессор,
руководитель научных проектов фирмы “Shali”- AG, Switzerland

См. также: программа "Медико-философские аспекты сознания" c участием Ф.В. Баллюзека в СПб Центре Брахма Кумарис, 2005 г.